"Страшнее кошки зверя нет". Психологический портрет украинского военнослужащего

На сайте Украина.ру опубликован материал обозревателя Александр Чаленко, который по результатам неоднократного общения с украинскими пленными описывает их психологический портрет.

Малограмотные, несемейные и нуждающиеся

В основном, как правило, это малообразованные люди. Даже многие из тех, кто получил диплом о высшем образовании, часто во время нашего разговора демонстрировали отсутствие элементарных знаний, в том числе и по украинской истории. Кондитер из Кривого Рога с позывным «Атос» признался в разговоре, что оБандере он узнал только в плену.

Морпех-замполит с позывным «Прокурор» не знал, кто такой Ковпак. Он не мог сказать, является ли для него героем Петлюра, так как вообще ничего не знал о его деятельности. Можно было бы сказать, что он все знает, и поэтому скрывает свое положительное отношение к нему. Но это не так, поскольку в другой ситуации украинский замполит совершенно не скрывал своего положительного отношения к гетману Мазепе, чье имя в России считается символом предательства.

Большая часть тех, с кем приходилось общаться, была косноязычна, с трудом могла четко и понятно выразить свою мысль.

Однако, как ни странно, в этой малограмотности нет ничего удивительного. Просто контрактников в свои ряды украинская армия могла набирать только из таких граждан. Человек с нормальными интеллектуальными качествами в большинстве своем вряд ли добровольно отправился бы служить в ВСУ, так как он мог спокойно реализоваться на гражданке, как внутри Украины, так и за ее пределами.

К тому же учитывая, что большинство пленных родом из Новороссии — из Харькова, Николаева, Херсона, Запорожья, Днепра, даже из Луганской области, то есть из пророссийски настроенных территорий, пойти служить в русофобскую структуру могли именно малограмотные. Их легче оболванить, ими легче манипулировать. Поэтому наоборот — удивительным было бы, если бы среди пленных встретились интеллектуалы.

Также обратило на себя внимание то, что значительная часть военнослужащих ВСУ были либо холостяками, либо несостоявшимися в семейном плане мужчинами – они были разведены, с детьми виделись редко. По сути выходило, что по-настоящему их дома никто не ждет. Они никому, кроме армии, не нужны — ни производству (бизнесу), поскольку почти нигде до армии не работали, ни семьям — их либо еще не было у них, либо не было уже — после развода. Такие легче записываются на службу в армию. На гражданке их ничего фактически не держит.

Практически все не были изначально кадровыми военными. Пойти в армию их заставила либо нужда, либо отсутствие работы и перспектив на гражданке. В ВСУ, служа в Донбассе, они могли зарабатывать в месяц тысячу долларов, очень большие деньги для украинской провинции. А на «гражданке» они по сути никто. И это ощущение бесполезности, ненужности обществу и гнало их в армию, где они обретали хоть какую-то цель в жизни и самооценку.

Я встретил одного парня из Рубежного, это город в Луганской области. Он был под Украиной на момент начала СВО. В 2014 году на референдуме 11 мая он голосовал за независимость ЛНР от Украины. После начала АТО до 2017 года жил в России. Вернулся в родной город.

Завел семью. Денег на квартиру не было. Пошел служить в ВСУ, потому что, по его словам, там можно было быстро заработать на квартиру. При этом искренне думал, что никакой войны не будет, а к службе в ВСУ относился как к работе.

Дезертировал из армии на второй день после начала СВО и добровольно сдался в плен российской армии.

Хилые и щуплые

Обычно при слове «морпех» мы представляем себе высокого мускулистого парня, который ребром ладони в раз разобьет стопку из 4-5 кирпичей, или сломает кирпич о свою голову. Однако пообщавшись с представителями 36-ой бригады морской пехоты ВСУ, мы обратили внимание, что среди них нет никого даже приблизительно похожего на качка из фильмов про спецназ и морпехов.

Как правило, это были либо недомерки, едва преодолевшие планку в 170 см, либо высокие парни по 180 см, но при этом настолько хилые и щуплые, что было просто удивительно, как они держали в руках автомат, а не то что из него стреляли.

Позже стало ясно, почему так. «Амбалы», видимо, сопротивлялись мобилизации до конца, а поэтому, скорее всего, погибли в бою. Те же, кого мы встретили в плену, были слабыми людьми и физически и морально. У них просто не хватило ни смелости стоять до конца, либо мотивации.

Один худощавый старлей-морпех, родом из Чернигова, рассказывал, что у каждого бойца в его подразделении была боевая граната, которой он мог бы подорвать себя в случае угрозы пленения. Но у него так сделать просто не хватило духу. Он, увидев трупы своих сослуживцев, понял, что и он может стать двухсотым, поэтому принял решение сдаться.

На националистов не похожи

В России, в общем-то, существует правильное представление о том, что в ВСУ мало кто является идейным националистом. Таковые если и есть, то их крайне мало, да и будучи в плену они предпочитают скрывать свои русофобские взгляды и нацистскую идеологию (чего не скажешь про татуировки, которые не спрячешь).

Да, они зачастую врут, что никого не убивали, но они могли бы служить при определенных обстоятельствах не только в украинской армии, но и в российской, если бы их родные города были российскими городами. Понятно, что им по головам били украинской националистической пропагандой, но ни один из них не произвел впечатление упоротого украинского националиста. Об украинском национализме у них не было даже элементарных представлений. То есть среди опрошенных нами десятка бойцов не было ни одного идейного. И дело даже не в сокрытии своих взглядов. Они просто никто, пошли служить в ВСУ не Родину защищать, а деньги зарабатывать тем, что они научились делать лучше всего — обстреливать и кошмарить мирное население.

Кстати, никто из них не говорил, что он повар или играл в оркестре. Снайперы говорили, что они снайперы, минометчики — что минометчики. Их никто за это не бил, не угрожал расстрелом, поэтому никакого страха в них не было.

Они — такие же русские, как и мы

Драма и трагедия этой войны в том, что по обе стороны фронта воюют люди одной культуры — русской. За полгода посещений мест содержания пленных я ни разу не увидел ни одного, кто был бы из Западной Украины. Несколько человек были из Центральной Украины. А вот подавляющее большинство пленных было из Новороссии.

Это не говорит о том, что жители Западной Украины, где проживают самые свидомые националисты, не воюют на фронте. Воюют, но на самом деле их количество минимально.Нет среди них и убежденных русофобов. Большинство из них и к России, и к общей российско-украинской истории относятся с искренним любопытством, потому что в результате существующей программе обучения в школах, не получали такой информации. И ничего об этом не знают.

Почти все с удовольствием брали у меня почитать в камере книги по русской истории, как периода Российской империи, так и периода СССР. Один пленный даже сказал, что до пленения книг вообще не читал, а в камере начал.

На гражданке они слушали русскую музыку и вели себя в быту как их сверстники из Екатеринбурга или Самары. Некоторые говорили, что если их родные места присоединятся к России, то они останутся там жить.

Так что вряд ли все эти люди потеряны для Русского мира.